Еще недавно мы писали о частичной декриминализации статьи 282 УК РФ, действительно хорошая новость. После принятия последних поправок было даже пересмотрено несколько уголовных дел по ней и мы все дружно устремили свои взгляды в светлое будущее… Но появилась новая угроза.
Законопроект о запрете оскорбления власти в сети и распространении фейковых новостей. Что он подразумевает, попробуем разобраться.
Итак, начнем с того, что 24 января этот документ был принят в первом чтении, хотя процесс прошел ни без несогласных (=виноватых?). Обе точки зрении были аргументированы, выслушаны, и в конце концов законопроект был принят. И тут же подвергнут волне критики.
Что из себя представляет пакет законопроектов?
Андрей Клишас, Дмитрий Вяткин и Людмила Бокова — авторы пакета законопроектов — предлагают следующий алгоритм действий в ситуации, если контент носит оскорбительный для власти характер:
- Представитель власти, которого лично задела информация, размещенная о нем в сети, обращается в прокуратуру;
- Прокуратура проводит собственное расследование и принимает решение в досудебном порядке о наложении штрафа на автора оскорбительного контента, либо о блокировке ресурса, на котором он был размещен;
Если автор «нехорошего материала» посчитает обвинения необоснованными, он имеет право на обжалование решения прокуратуры. Для принятия решения будет проводиться лингвистическая экспертиза контента. Ничего не напоминает?
Также предлагается призывать к ответственности пользователей сети и медиапорталы, размещающие фейковые новости. Вроде бы все логично, но…
Но что не так с пакетом Клишаса-Вяткина-Боковой?
Мнение общественных и политических деятелей сходятся в одном: слишком размытые формулировки. Конечно, подобные меры имеют право на существование, и сами авторы отмечают, что они не против критики власти, но выражать ее нужно в разумных пределах: без использования нецензурной лексики, без «перехода на личности» — мягко и по делу.
Да, действительно, умение выражать любые эмоции исключительно литературным языком — отличительная черта образованного, читающего и мыслящего человека. Но, во-первых, ситуации бывают разные, и, иногда сдерживаться нет сил. Нужно ли нести ответственность за сказанные (написанные) слова? Да, и с этим вряд ли можно поспорить. А, во-вторых, иногда, не применив ни одного оскорбительного слова, можно обидеть хуже, чем откровенно указав человеку дорого во всем известную локацию.
Но вся проблема в том, что каждый мыслит в меру своей испорченности и обидчивости. Можем ли в этой ситуации надеяться на адекватную оценку происходящего/сказанного/написанного? Увы, нет. Одного человека может обидеть обоснованная критика его действий, он сделает выводы и примет это к сведению, а у второго реакцией на любой хмурый взгляд в его сторону может быть и мордобой. Да, можно затребовать лексическую экспертизу, но уже после принятия мер прокуратурой. И к тому моменту, когда Вы получите ее результаты Ваш медиаресурс, возможно, будет заблокирован уже некоторое время. А время, как Вы знаете, это деньги.
Вторая проблема кроется в идее ответственности за распространение заведомо ложной информации в сети. Точнее, не в самой идее, а в ее формулировке. Если не вдаваться в подробности, то можно решить, что это очень даже замечательная идея, ведь никто из нас не хочет быть обманутым, читая об очередном намечающемся конце света, либо о надвигающейся войне, слухи о которой то и дело появляются в онлайн-версиях желтых газетенок. Правда, и тут есть НО.
Предполагается, что к ответственности будет привлекаться физ.лицо, или медиаресурс, заведомо знавший о том, что распространенная информация является ложью и иметь определенный умысел. И на этом вся идея рушится, ибо как это вообще можно доказать? Если журналист делает свои собственные предположения о предстоящем событии, какую волшебную фразу и сколько раз ему нужно написать, чтобы не попасть под эту статью? Если речь о ресурсе, публикующим «скандалы, интриги, расследования», либо о сайте оппозиционной организации?
А как будет проходить расследование в случае, если житель города N, решит поделиться в сети своим возмущенным отзывом на дороги, заваленные снегом, либо на отсутствие отопления зимой по причине, допустим, аварии. И поделится он этим, используя исключительно литературный язык, никого конкретно не оскорбляя. А представители вымышленной УК дома, в котором проживает вышеуказанный гражданин, примутся утверждать, что проблем с отоплением не было — насколько этот случай попадает под определение «распространение заведомо ложной информации в сети«?
Самоконтроль и ответственность за поступки — это хорошо, война против фейков — very good. Если не доходить до абсурда, о чем, к сожалению не все помнят.
Всё это, конечно, вариации и фантазии на тему, и мы надеемся, что окончательная редакция пакета законопроектов будет содержать более конкретные описания. Но все эти размышления находятся здесь, чтобы призвать всех к осторожности в сети: ст. 282 частично декриминализировали, но угроза не исчезла.
